Из крошечных динамиков наушников доносилась музыка. Дождь глухо барабанил по карнизу, разбивался о холодное стекло. Выдохнув сизый дым, Граф возвел глаза к небу – туда, где с самого вечера бушевала стихия. Было далеко за полночь, когда содрогавшееся от грома небо излилось дождем. Рассеянно прочертив на стекле мутноватую дорожку пальцем, Граф вздохнул.
Он тоже прочитал Ту книгу. И знал о Предсказании. Только вот стоило ли верить в это? При одной мысли о надвигающемся конце, мужчина в раздражении дернул щекой. Пепельного цвета локон Графа струей спал вниз с плеча, когда он наклонил голову. Его тонкий силуэт тенью скользнул вниз с подоконника. Тихо ступая босыми ногами по холодному полу, он поджимал пальцы – нельзя было шуметь, в доме все спали. А то, что ему приспичило покурить и просто не спится – еще не повод, чтобы волновать детей. Сегодня был полный впечатлений день.
«Да уж…»
усмехнулся про себя Граф, почесав кончик носа. Сев за свой рабочий стол, он вначале с чувством потянулся в кресле, и лишь потом взялся за бумаги. Деловитым взглядом пробежавшись по мелкому шрифту (он уже устал просить Морфа печатать крупнее), он только устало потер переносицу. Ничего действительно серьезного там не было, лишь пара договоров, требующих его подписи. Быстро с ними расправившись, мужчина отбросил ручку и прикрыл глаза ладонью. Вновь грянул гром и горевшая до этого момента настольная лампа, с треском выключилась. «Замечательно. Просто нет слов…» злобно подумал про себя Граф, тихо, стараясь не скрипеть, отодвинув стул и поднявшись. Лишь чудом ни на что не наткнувшись, ему удалось на ощупь пробраться к кушетке - и завалиться на нее, предварительно широко распахнув окно. Ему в лицо дохнул теплый ветер. Поморщившись, мужчина дотянулся до валяющихся на полу сигарет и зажигалки. На долю секунды в пустом кабинете вспыхнул огонек дешевой кремниевой игрушки отвратительного оранжевого цвета. Длинная тонкая сигарета тут же задымилась, стоило поднести ее к огоньку. И вокруг Графа тут же расползся сигаретный дым, причудливыми лентами расходясь во все стороны. При выдохе, они оплетали его волосы и лицо – лезли в глаза и в нос. Костяшкой указательного пальца потерев покрасневшие от долгой бессонницы веки, он вновь едва поморщился от яркой вспышки за окном. В голову лезли бесконечные вопросы, на которые никто не мог дать ответа. Слова той книги все никак не выходили у него из головы. Вряд ли бы ему удалось ее процитировать, но смысл был таков «все погибнет». Все. Это значит что то, что он так долго строил – тысячелетиями – падет к праотцам. Но главным здесь, конечно, был не его бизнес, не этот шикарный особняк в отдалении от Ширехвилла – ближайшей деревни на юге Шотландии. Главным были дети – его семья, его солдаты, его друзья.
«…и твой любовник…» - тихий шепот в голове, где-то на задворках сознания. Да, он и об этом тоже думал. Если бы не Корнелий…ничего бы не произошло. Вернее, ничего не должно будет произойти. Один несчастный случай – и Софене вновь придется доставать свое старое тяжелое черное платье и вуаль. За ней она всегда скрывала свой полный презрения взгляд к церквям, попам и всему духовному. Даже на похоронах очередного любовника, соперника или еще кого – неважно – Граф зачастую видел ее кривящиеся в презрительной ухмылке губы.
А Корнелий…он появился в жизни Графа так недавно, но уже столько всего произошло. С этим ребенком куча проблем, он никогда не слушает, пытается строить из себя взрослого. И ведь он на самом деле гораздо умнее, чем, к слову сказать, Джокер. Но это только на первый взгляд. За его опытностью кроются лишь старые шрамы, которые ноют. Они-то и мешают ему открыться другим по-настоящему. Вот к чему эти ужимки, секреты, которые всегда так бесили самого Графа. Но одновременно, его притягивала эта «дурная» часть – дурная потому что пахло от нее дурно. Спать с мужчиной ради жилья – это не то, чем занимаются такие домашние мальчики, как Корнелий. Это вызвало любопытство, потом влечение, а затем привязанность, а затем…
Раздраженно зашипев, мужчина одернул руку. Он совершенно не заметил, что сигарета успела дотлеть. Кинув окурок в пустой бокал из-под виски, он застыл – непрошенная картинка врезалась в сознание.
Софена – в одной ночной рубашке Криса – входит в его кабинет, босые ноги тихо шаркают по полу. В руке у нее запотевший стакан, в котором плещется уже давно знакомый на вкус напиток.
- А, это ты…я думал, это..
- Корни – заканчивает она за него. Граф кивнул, уткнувшись в свои бумаги – Он спит. А ты нет. Почему?
- У меня дела…
- Какие еще дела? – и тут же, более мягким голосом – Я принесла виски с содой. Я поставлю здесь вот..на тумбочку – почти неслышно шепчет она искусанными губами и не сказав больше ни слова, уходит, притворив за собой дверь.
После этого в его комнате появились наушники с какой-то подозрительно сопливой рок-группой. Граф даже не пытался разобраться во всех этих молодежных направлениях.
Софена…готов ли он потерять ее? Последнюю ниточку, связывающую его с Крисом? После смерти любовника, Граф часто засыпал с девочкой (какой тогда была Софена), прижимался виском к ее виску, надеясь хоть раз разделить с ней ее сны о погибшем. Шанса так и не выпало, но он навсегда запомнил ее широко распахнутые от ужаса глаза, ее тяжелое дыхание и чуть влажные корни волос. Это был первый и последний кошмар. Больше она никогда не жаловалась.
Как он может потерять ее? Этот вопрос, как и многие другие пульсировали в его мозгу. Что станет с остальными? Кто останется в живых? Что будет дальше? и самый важный, пожалуй,– «Стоит ли жизнь одного смерти четырех?»
Погруженный в свои переживания, он совершенно не заметил подошедшего сзади Корнелия.
- Когда на тебя падает лунный свет, ты похож на упыря. Ты это знаешь? – своим чистым юношеским голосом произнес он. Граф обернулся и с болью взглянул на него. Но было слишком темно для того, чтобы мальчишка мог хоть что-то разглядеть.
«Я думал, что оправился от потери Криса. Но теперь, когда мои близкие опять погибают из-за меня…»
Боль сменилась раздражением.
- Что тебе нужно?
Мальчик за его плечом смутился. Граф почти чувствовал его неловкость – у него мурашки от этого.
- Ничего такого…просто я проснулся от грома, а тебя не было…
Граф фыркнул.
- Не ты ли сам меня всегда выгоняешь?
- Да. Только…можно мне сегодня с тобой? Спать, в смысле, лечь… - неловко мямлит он. Чуть подвинувшись на кушетке, Граф уступил ему место рядом с собой. Тот еще немного потоптался на месте, но все же постарался свернуться как можно компактнее на выделенном ему участке. Холодный нос ткнулся в голое плечо мужчины. Закатив глаза, он обнял юнца за плечи, отдавая ему тепло своего тела. Тот попробовал было возразить, но Граф оборвал все одним коротким «Спи!» и поцелуем в висок.
Окаменевшее за многие века сердце Графа таяло рядом с этим юношей. Не до конца, с трудом – преодолевать старые привычки трудно. Сказать кому-то «люблю» казалось все таким же невероятным. Но, кажется, все шло именно к этому. И Граф знал, что, когда он наконец сможет признать это, начнется обратный отсчет. Их, Ангелов, обратный отсчет.
Корнелий заворочался в его объятиях и Граф запустил пальцы в спутавшиеся на затылке волосы. Корнелий вздохнул и утих.
«Что ж…конец света с тобой…не так уж плохо»
А дождь закончился.
0 коммент.:
Отправить комментарий